ГРУБАЯ НЕОСТОРОЖНОСТЬ В МОРСКОМ СТРАХОВАНИИ

Девятый ежегодный Морской семинар юридической фирмы «Эберг, Степанов и партнеры» состоялся в декабре минувшего года. Одной из тем семинара, посвященного морскому страхованию, стал вопрос грубой неосторожно­сти страхователя, выгодоприобретателя либо их представи­теля как основание для освобождения страховщика от обя­занности по выплате страхового возмещения. К выбору темы автора подтолкнула сложившаяся в Россий­ской Федерации судебная практика, а точнее, отсутствие однородного применения норм о грубой неосторожности в морском страховании. Неоднозначность применения норм гражданского законодательства по этому вопросу отража­ется не только в кардинально разных решениях, выносимых арбитражными судами разных субъектов, но и в противо­речащих друг другу решениях судов разных инстанций одного и того же округа.

Прежле всего предлагаю разобраться с теоретическим аспектом и выявить те нормы, которые должны применяться для идентификации того или иного действия страхователя, вы­годоприобретателя либо их представителя как грубой не­осторожности.

Б соответствии со ст. 963 Граж­данского кодекса РФ страхов­щик освобождается от выплаты страхового возмещения или страховой суммы, если страхо­вой случай наступил вследствие умысла страхователя, выгодо­приобретателя или застрахован­ного лица. Законом могут быть предусмотрены случаи освобож­дения страховщика от выплаты страхового возмещения по дого­ворам имущественного страхо­вания при наступлении страхо­вого случая вследствие грубой неосторожности страхователя или выгодоприобретателя.

Таким специальным Законом в морском страховании является Кодекс торгового мореплавания (КТМ), ст. 265 которого звучит так: «Страховщик не несет ответ­ственность за убытки, причинен­ные умышленно или по грубой неосторожности страхователя или выгодоприобретателя либо его представителя».

Вопрос применения указанной нормы, безусловно, вызывает ин­терес как у страховщиков, так и у страхователей, поскольку в серьезной степени может повли­ять на обязательственные отно­шения обеих сторон договора морского страхования.

Понятие грубой неосторожно­сти в морском страховании, так же как и в страховании в целом, нормативно не закреплено, ввиду чего правоприменитель вынужден использовать общее понимание грубой неосторож­ности, которое заключается в том, что это форма вины, кото­рая включает в себя такие понятия, как «легкомыслие» и «не­брежность». Легкомыслие, в свою очередь, предполагает, что лицо предвидело возможность наступления негативных послед­ствий своих действий (бездействия), но без достаточных к тому оснований самонадеянно рассчитывало на предотвраще­ние этих последствий. Под не­брежностью понимается ситуа­ция, когда лицо не предвидело возможности наступления нега­тивных последствий своих дей­ствий (бездействия), хотя при не­обходимой внимательности и предусмотрительности должно было и могло предвидеть эти по­следствия.

В договорах морского страхо­вания, как правило, подробно описывается, что необходимо по­нимать под грубой неосторож­ностью страхователя, выгодоприобретателя либо их предста­вителя. В основном подобное разъяснение выглядит следую­щим образом: «Страховщик освобождается от выплаты стра­хового возмещения, когда стра­ховой случай наступил вслед­ствие умысла и грубой неосто­рожности страхователя или их представителей, приведших к наступлению убытков, в том слу­чае, если страхователь предви­дел возможность наступления убытков в результате своих дей­ствий, но без достаточных на то оснований рассчитывал на пред­отвращение их последствий и при этом нарушил требования должностных инструкций, пра­вил и других нормативных актов, определяющих порядок и условия проведения конкретных видов работ или умышленно со­вершил действия, повлекшие за собой страховой случай; страхо­ватель не предвидел возможно­сти наступления убытков в ре­зультате своих действии, хотя при необходимой внимательно­сти и предусмотрительности должен был и мог предвидеть эти последствия, и при этом на­рушил требование должностных инструкций, правил и других нормативных актов, определяю­щих порядок и условия проведе­ния конкретных видов работ».

Недостаочность норматив­ного регулирования данного во­проса привела к тому, что про­блема идентификации грубой неосторожности занимает твердую позицию лидеров в списке актуальных проблем морского страхования.

Участники судебного процесса и вовсе относят к грубой неосто­рожности в морском страхова­нии и эксплуатацию судна в немореходном состоянии, и ошиб­ки членов экипажа, износ судна и многое другое, что, без­условно, таковой не является.

На что следует обратить вни­мание в первую очередь?

Страховщик вправе обосно­вать свой отказ от выплаты стра­хового возмещения ст. 265 КТМ РФ только применительно к собственно страховым случаям. То есть страховщик сначала дол­жен признать случай страховым и только после сослаться на на­личие умысла или грубой не­осторожности страхователя. При этом судебная практика воз­лагает бремя доказывания виновного поведения страхователя на страховщика. Значит, страхо­ватель не должен доказывать, что не совершал чего-либо, что привело к убыткам, это должен делать страховщик. Если случай не страховой, страховщик должен ссылаться на иные основания отказа. Например, немореходное состояние судна уже точно нельзя идентифицировать как грубую неосторожность – речь будет идти о нестраховом случае.

Следующим  шагом  необходимо выделить субъектный состав ст. 265 КТМ.

Допустить грубую неосторожность может только лицо, способное вмешиваться в процемм управления морским судном настолько, что это может оказать серьезное влияние на его судьбу. И – важно – этим лицом непременно должен быть страхователь/выголоприобретатель или их представитель. Изложенное выше помогает разобраться с проблемой идентификации действий экипажа судна как грубой неосторожности страхователя/выгодоприобретателя или представителя. Только в том случае, если на действия экипажа напрямую влияли решения перечисленных выше лиц и эти действия привели к наступлению страхового случая, можно вести речь о грубой неосторожности страхователя/выгодоприобретателя или их представителя.

Если же речь идет о непрофессиональных действиях экипажа, которые привели к наступлению страхового случая, и при этом страхователь/выгодоприобретатель либо их представитель не оказывал никакого воздействия на экипаж, тогда, считаю, говорить о грубой неосторожности страхователя/выгодоприобрета­теля либо их представителя нельзя. А следовательно, ст. 265 КТМ в таком случае не приме­няется, поскольку члены экипажа судна, вследствие грубой неосторожности которых насту­пил страховой случай, не могут рассматриваться как представи­тели страхователя или как сам страхователь.

Из содержания п. 1 ст. 182 Гражданского кодекса РФ сле­дует, что представительство одним лицом (представителем) другого лица (представляемого) возможно в силу полномочия, основанного на доверенности, указании закона либо акте улномоченного на то госу­дарственного органа или органа местного самоуправления, не­посредственно создает, изме­няет и прекращает гражданские права и обязанности представ­ляемого.

Полномочия капитана судна и членов экипажа определяются л. 4 КТМ РФ. В соответствии со . 61 и 71 КТМ РФ капитан судна осуществляет управление судном и в силу своего служеб­ного положения признается представителем судовладельца и грузовладельца лишь в отноше­нии сделок, необходимых в связи с нуждами судна, груза или пла­вания, а также исков, касаю­щихся вверенного капитану судна имущества, если на месте нет иных представителей судо­владельца или грузовладельца.

Сказанное выше также отра­жается и в исторически сложив­шихся морских обычаях. Так, на­пример, норма о распростране­нии ответственности страховщика судна на убытки, вызван­ные небрежностью (в том числе и грубой) капитана и других лиц судового экипажа, появилась в английской судебной практике в конце XIX века. Это правило со­держится в английском Законе о морском страховании 1906 года (п. 2 (а) ст. 55), а также в разработанном Институтом лондон­ских страховщиков условиях страхования судов на срок (п. 6.2.2) и на рейс (п. 4.2.2), дей­ствующих в редакции 1995 года (том 6, листы дела 52-53).

Что же принято считать гру­бой неосторожностью страхова­теля/выгодоприобретателя либо их представителя в морском страховании?

Проведя анализ судебной практики, можно отметить, что грубую неосторожность можно констатировать:

• когда речь касается техниче­ского несоответствия судна его регистровой документации;
• когда ввиду ненадлежащего ухода (своевременного ремонта, профилактических мер и т.д.) оборудование судна выходит из строя и это ведет к наступлению страхового случая;
• когда страхователь дей­ствует вопреки установленным и общеизвестным правилам экс­плуатации судна в определен­ных условиях, эксплуатации определенных принадлежностей и деталей судна, что приводит к наступлению страхового случая;
• да и, в принципе, когда дого­вор страхования предусматри­вает конкретное условие, которое не соблюдается страхователем.

Почти со стопроцентной веро­ятностью такие случаи при­знаются грубой неосторож­ностью страхователя. И страхов­щик освобождается от обязанно­сти выплаты страхового возме­щения.

Очень многое зависит от дока­зательств, которые представляют стороны. Большое внимание суды уделяют сюрвейерским от­четам, актам экспертиз и рассле­дования. Важно выявить при­чинно-следственную связь меж­ду произошедшим страховым случаем и формой вины страхо­вателя, выгодоприобретателя либо их представителя.

Знание правил применения ст. 265 КТМ может стать мощным судебным оружием как для страховщика, так и для страхователя.

Автор:

Дарья СВЕРДЛИК, юрист морской практики юридической фирмы «Эберг, Степанов и партнеры», Ростов-на-Дону

Источник: Морское страхование. – 2013. – № 2. – С. 73 – 75.